Лойко: Вояж в Оман показал, что из Коли будут делать наследника

— Товарооборот Беларуси с Оманом находится в районе статистической погрешности — 5 млн долларов, это, можно сказать, ничего, — объяснила Ольга Лойко на канале ТОК. — На встрече с султаном Омана от Беларуси было четыре человека, из них трое — с фамилией Лукашенко, то есть в ассортименте.

При этом Николай у нас кто? Он просто сын, это семья.

Этот вояж показал, что биолога из Коли мы делать не будем, а будем делать наследника, не обязательно наследника должности, возможно, наследника денег.

А это тоже важно: если что, малый приедет (за нашими деньгами), поэтому его нужно показать в лицо.

Виктор Лукашенко — глава Национального олимпийского комитета. О, это тоже странное место, но ему придумали должность «спецпредставителя президента». Совершенно непонятно, что он мог обсуждать.

Объема торговли практически нет, инвестпроекты фактически отсутствуют, кроме недавней договоренности якобы об инвестициях на 1400 млн долларов в новый целлюлозно-картонный комбинат.

Но если мы действительно пытаемся привлечь инвестиции из Омана, продать им этот проект, кто был бы в составе делегации? Люди, которые понимают, что такое ЦКК или что такое финансовые инструменты, то есть как мы будем привлекать инвестиции и сколько мы на этом заработаем.

Никого из тех, кто мог бы объяснять, что это будет, как мы привлечем средства, как структурируем сделку и так далее, там не было. Мы же не можем поверить, что Коля Лукашенко для этого нужен?

Поэтому у меня есть версия, что все было не для того, чтобы деньги из Омана получить, а для того, чтобы деньги в Оман положить. Это тоже важно и может быть реализовано в нескольких видах.

Лойко объясняет и то, почему семья правителя решила хранить часть сбережений в Омане.

— Можно свои деньги там держать, как держат их в Объединенных Арабских Эмиратах, о чем всем известно. Но ОАЭ выдают всех. Если ситуация складывается так, что на это будет запрос, к примеру, Трамп считает Лукашенко сильным лидером, а придет новый, и будет считать диктатором, тогда Эмираты выдадут все, что нажито непосильным трудом. Поэтому надо диверсифицировать.

Оман — хорошее место, чтобы диверсифицироваться. Эти деньги можно оставить там, вложив в какой-то проект, а можно ввести назад в Беларусь под видом «оманских денег». Это тоже широко распространенная практика.

В любом случае, я не очень верю в то, что эти деньги вернутся в Беларусь в виде проекта ЦКК, потому что первый ЦКК убыточный, и теперь везти 1,5 млрд, чтобы закопать во второй убыточный, кажется маловероятным.

История с недвижимостью более подходящая. Это когда ты можешь создать какие-то особые условия фактически своему проекту, допустим, «Дане» (Dana Holding) отдать без аукциона и без оплаты за инфраструктуру большой классный кусок Минска. При таких условиях и я сделаю бизнес.

Поверю, что свои деньги можно вкинуть в проект, когда условия для проекта ты создаешь сам.

Также, прилетев в Алжир, Лукашенко обозначил, что хочет провернуть сделку и с Алжиром. Оказывается, там есть газ. И вот у Лукашенко все сошлось: в Алжире есть газ, в Омане есть фосфаты — почему бы нам втроем не делать удобрения?

И я понимаю, газ, понимаю, фосфаты, удобрения, но Лукашенко в этой схеме зачем? Возможно, у него есть деньги на этот проект.

Правда, не очень понятно, зачем это Алжиру и Оману, когда они прекрасно справляются и без Лукашенко, и без сопутствующих рисков. А они есть: и санкции, и вторичные санкции, и Трамп, который может передумать.

Но Лукашенко придумал такую «схемку» и якобы срочно полетел назад в Оман, чтобы что-то еще обсудить с султаном. Однако впечатление такое, что полетел по каким-то сугубо личным темам, потому что общественной значимости в этом усмотреть сложно.